Имя Генриха Шлимана обычно связывают с раскопками Трои и со знаменитым кладом Приама. Но не все знают, что те вершины, которых в своем жизненном восхождении достиг Шлиман, были бы невозможны без его увлеченности языками.
Генрих родился в 1822 году в семье немецкого пастора. Девять детей в семье. Нужда. Ранняя смерть матери. Не имея возможности послать сына в школу, но замечая его недюжинные способности (Генрих научился читать в шесть лет и мог наизусть пересказывать полюбившиеся ему «Илиаду» и «Одиссею») отец стал заниматься с сыном латынью. Генрих самостоятельно осваивает материал за первые три класса гимназии и в двенадцать лет поступает в четвертый класс. Но вскоре из гимназии приходится уйти из-за финансовых трудностей семьи. Потом будут еще три года реального училища… Вот и все «системное» образование этого человека, безусловно вписавшего свое имя в историю науки!
А дальше надо было зарабатывать себе на хлеб, иммиграция в европу в то время никого не интересовала, европейцы отправлялись на заработки в Южную Америку. Чтобы не быть обузой для семьи, девятнадцатилетний Шлиман отправляется в Венесуэлу… Не известно, как бы сложилась его дальнейшая судьба и кто бы раскопал Трою, если бы корабль, державший путь в Центральную Америку, не потерпел крушения у берегов Голландии. Юноша оказывается в буквальном смысле выброшенным на берег – в чужой стране, без средств к существованию и без знания языка. Пытается зарабатывать, таская грузы в порту, но заболевает и начинает кашлять кровью.
Речь идет о выживании. И Генрих понимает, что первое, что надо сделать – это выучить язык той страны, куда его забросила судьба. За полгода Шлиман не только осваивает голландский язык, но изобретает свой собственный метод изучения языков, который неизменно будет приводить его к блестящему результату. О том, в чем же состоял «метод Шлимана», расскажем на примере английского языка, ставшего вторым из шестнадцати иностранных языков, выученных Генрихом Шлиманом по этой методике.
- Шлиман делал лучшее из того, что мог и знал в той ситуации. Денег на квалифицированных учителей у парня, зарабатывающего на жизнь разноской писем, не было. Не было словарей и учебников. Он стал изучать языки по параллельным текстам, которые мог раздобыть. Так, английский язык он учил по романам Вальтера Скотта. Причем не следует забывать, что для него «Квентин Дорвард» был не произведением позапрошлого века, а увлекательным «бестселлером», как сказали бы сейчас. Как если бы современный подросток изучал английский, сравнивая оригинал и перевод «Гарри Поттера» или «Властелина колец».
- На первом этапе работы, прочитав текст по-английски и по-немецки, Шлиман выучивал кусок английского текста наизусть.
А сейчас хочу попросить вас задать себе вопрос: «Какой объем текста Шлиман запоминал за одно занятие?»… Прислушайтесь к своему внутреннему ответу… Логика проста: «Конечно, Шлиман – гений, конечно, он может больше, чем я…» А дальше следует самое важное, а именно та идея, которая возникла у вас в голове. И если вы сказали «абзац», то это значит, что вам самому вполне по силам каждый раз выучивать наизусть как минимум, одну какую-нибудь структурно важную или интересную в плане идиоматики фразу. Если ваш ответ был: «одну фразу», то не стоит учить наизусть целые предложения, лучше ограничиться запоминанием нескольких важных словосочетаний из текста. Но если вы спонтанно ответили: «десяток страниц», то попробуйте запоминать особо понравившиеся вам отрывки текста. Быть может, это именно ваш путь!
Но вернемся к Шлиману. Наиболее сильной из его способностей была феноменальная визуальная память. Поэтому за одно занятие Генрих запоминал по двадцать страниц английского текста наизусть. Именно запоминал, а не заучивал!
- Именно поэтому следующий шаг стратегии Шлимана был закономерен. Он писал собственное сочинение на вольную тему, положив в основу текст, который прорабатывал в тот день. Подчеркну: не пересказывал очередную главу из романа своими словами, а писал о том, что было важно для него самого, раздумывал о том, что его интересовало или волновало, но писал об этом, используя те фразы, словосочетания, обороты, которые он запомнил из английского текста.
- Следующим шагом было, как мы сказали бы теперь, получение обратной связи. Не имея средств нанять настоящего учителя английского языка, Шлиман использовал в этом качестве грамотного английского моряка. Для него было важно, чтобы в его сочинении были отмечены все ошибки, которые могли возникнуть, когда он составлял собственный текст из словосочетаний и предложений, взятых из текста Вальтера Скотта. (Только не говорите мне, читатель, что у вас нет знакомого английского моряка: интернет предоставляет сейчас такие возможности для общения и для получения обратной связи, которые Шлиману и не снились!)
- Лишь после того, как Шлиман убеждался, что теперь его текст абсолютно правильный, он запоминал его наизусть, чтобы при следующей встрече с учителем пересказать текст вслух и попросить исправить свое произношение. – Обратим внимание на еще один важный компонент стратегии Шлимана: запоминать только тот языковой материал, в котором ты абсолютно уверен. Тогда не придется переучивать! Это касается как написания, так и звучания. Именно поэтому Шлиман сначала должен был услышать, как его текст читает учитель, а уж затем позволял себе озвучивать текст самому.
- Подражательные артикуляционные способности, по-видимому, не были сильной стороной Шлимана. Именно поэтому он уделял особое внимание коррекции произношения, а также ввел еще один важный компонент стратегии. Сын лютеранского пастора, он вдруг принялся усердно посещать англиканскую церковь в Амстердаме. Усаживался так, чтобы хорошо видеть священника и прекрасно зная Священное Писание на родном языке, шевелил губами, проговаривая за пастором каждое его слово по-английски.
- И последнее. Описание стратегии Шлимана было бы не полным, если не упомянуть режим занятий. Генрих Шлиман занимался изучаемым языком ежедневно. По пять часов в будние дни, то есть все свободное время после работы. Ипо 17 часовввыходной…
Но результат говорил сам за себя! Полгода таких занятий были гарантией овладения как письменной, так и устной речью. Более того, выучив английский язык за запланированные полгода, и сразу же приступив к изучению французского языка, Генрих понял, что его метод действительно работает и что теперь, не сбавляя интенсивности, он может сокращать сроки изучения языка. Так, на изучение французского языка у него ушло меньше четырех месяцев. К этому моменту его увольняют с работы. Но знание четырех европейских языков (немецкого, голландского, английского и французского) открыло перед ним новые возможности. Шлиман получает место корреспондента – то есть сотрудника, ведущего деловую корреспонденцию – в амстердамской конторе международной торговой компании «Шредер». Параллельно со своими коммерческими обязанностями он осваивает еще три языка: итальянский, португальский и испанский. Причем на каждый из них затрачивает всего по шесть недель!
Фирма, в которой работал Шлиман, вела дела в России. Этот факт и определил выбор следующего иностранного языка. Книгой, по которой Шлиман изучал русский язык, стал русский перевод «Приключений Телемака» Фенелона, что также убеждает о том, что критерием отбора текстов для Шлимана был принцип: «Читая на языке, выбирай то, что тебе по-настоящему интересно!», тогда как критерий аутентичности текста не был принципиален. Все остальные компоненты метода также присутствовали. Были параллельные тексты, было запоминание наизусть, были сочинения на вольную тему. Единственное, чего Шлиману не удалось сделать – это найти человека, который бы знал русский язык и согласился исправлять ошибки. Но Шлиман сделал лучшее из того, что мог в той ситуации. За мизерную плату он нанял какого-то бедняка, который, не понимая ни слова, должен был просто сидеть и слушать, как Генрих разговаривает по-русски. Эта деталь убеждает в том, что стадия проговаривания вслух имела для Шлимана принципиальное значение, даже если при этом не удавалось получать обратную связь.
Уже через шесть недель Шлиман написал свое первое деловое письмо на русском языке. Это предопределило его судьбу на многие годы. В 1846 году фирма посылает молодого сотрудника, знающего русский язык, своим представителем в Россию. Здесь он прожил почти двадцать лет. Открыл собственное торговое дело, разбогател, стал купцом первой гильдии и миллионером. Здесь он выгодно женился. Конечно же, на русской женщине, с которой разговаривал по-русски. Однако брак с Екатериной Лыжиной оказался неудачным – во многом из-за того, что она не разделяла интересов мужа.
Живя в России, Шлиман продолжает изучать новые языки, причем выбирает те, которые затем использует в своей коммерческой практике. Так он освоил шведский, датский, польский и словенский языки. Причем на каждый из них отводил всего по четыре недели! Затем пришел черед новогреческого, армянского и турецкого языков. И уже после новогреческого он переходит к древнегреческому!
Круг замкнулся. Давным-давно была детская мечта о Трое. Теперь сорокачетырехлетний богач понимает, что он может осуществить эту мечту. Дело за малым – освоить все то, что было накоплено классической наукой по эллинской истории, искусству, по иероглифике и археологии. Генрих Шлиман навсегда покидает Россию. Оставляет Лыжину и некоторое время спустя женится на молодой гречанке Софии Кастроменос, полностью разделявшей его взгляды и даже изучившей несколько языков по методике мужа. Слушает лекции в Сорбонне. Занимается самообразованием. Даже пишет труд по археологии на латинском и греческом языках.
Сколько ученых, получивших блестящее классическое образование, знавших древние языки с детства, тогда мечтало о Трое! Шлимана упрекают в дилетантизме. В авантюризме. В плохом знании древнегреческого. И все-таки ему присуждают степень доктора философии.
Продолжение истории всем известно. Генрих Шлиман находит место расположения Трои. И пусть говорят, что клад Приама – вовсе не клад Приама, а гораздо более древняя находка, которая старше Трои на многие сотни лет. Главное, это то, что именно Шлиман абсолютно точно понял, где находилась легендарная Троя. И еще… Если бы Шлиман сумел договориться о цене земли под раскопки на Крите, то не сэр Артур Эванс в 1900 году, а возможно, именно Генрих Шлиман на десятилетия раньше поведал бы миру о том, где находился дворец Миноса.
